|
Кто ж возбудил дух зыбких вольниц
И выстрел сделал в душу храма?
Повел на месть отважных школьниц,
Швыряя жизнь в террор обмана.
Магическая сила слова
«Наш Израиль»... их закружила,
И шли, как тати, танки снова.
Но Пасха, Пасха наступила!
Хоралы пели всем: «Осанна!
Осанна Господу Благому.»
Он шел незримо — Долгожданный
По городу Ему родному.
И пели мы: Христос воскресе!
Христос воистину воскрес.
А чья-то мать о бедных детях
Рыдала, возопивши здесь.
Так все смешалось: радость, слезы...
А Вифлеем молчал, как встарь,
Бросая Всеблагому розы,
Шепча Ему: «Осанна! Царь!»
О, Пасха, как конец твой близок.
Сквозит слеза в морщинах лиц.
Вот снимут праздничные ризы
Священники, упавши ниц.
О, Вифлеем! Под посвист пули
Стоишь — седой старик немой.
Твои пророки обернули
Небесный храм в свет золотой.
Но делят снова Твои ризы
Сыны. Казнят нещадно вновь,
Безжалостно, даруя тризны,
Гроба, болезни. Кровь за кровь.
Христос — любовь, не месть дарует,
Для нас воскресши на земле.
Так отчего же ветер дует,
И снова воин на броне.
| 
