Свет звезды далёкой

Евгений Новицкий

— Здравствуй!.. — Здравствуй!.. — Сияешь?.. — Сияю!.. — Который час? — Двенадцатый примерно… Там, на Земле, в этот час Лучше всего видно нас!… — А как же дети? — Дети? Спят, наверно…

Часто мы не успеваем засветло переделать всех многочисленных дел. Поздно вечером еще спешим куда-то по городским улицам. И вдруг, случайно, поднимаем глаза вверх — и хоть на миг, но останавливаемся, выпадаем из суеты.

И если так привораживают нас бледные городские звезды — что же говорить о ночах, проведенных за городом, когда в новолуние не мешают ни городской смог, ни электрическое зарево — и небо распахивается над головой всей своей бездной и всеми неисчислимыми звездами?.. Именно в лесу, в походе (учился тогда, кажется, в девятом классе) я впервые увидел на небе широкую полосу Млечного Пути.

Волшебница-ночь, как описал ее Тургенев в „Бежином луге“, где она — несомненно, главная героиня, и всё — о ней и про нее! Испокон веков, поднимая глаза в ночное небо, люди замирали в потрясении. Путник, заночевавший при дороге, или пастух, сторожащий отару под покровом темноты, глядели в бездонность простран­ства, не в силах отвести взгляда. Кого-то охватывал страх: казалось, что ночь хищно смотрит тысячами звериных глаз, желая навалиться, поглотить человека без остатка. Кто-то в восхищении начинал слагать стихи — странные и зовущие вдаль. Третьи, наморщив лоб, учились подмечать закономерности, определять по звездам сроки и расстояния. Четвертые, любуясь дивными соцветиями небесных искр, населяли небесный свод дивными животными и героями преданий…

Что ж, для того и светят они нам из безмерных далей, вместе с солнцем и луной, — „для освещения земли и для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов“, как сказано в Книге, не доверять которой у меня нет повода. Дневное и ночное наши светила день за днем в течение года перемещаются по кругу Зодиака, отмеряя ход времени. А человеческая фантазия облекла двенадцать отрезков этого пути в феерические, сказочные образы. И это здорово — как и любая поэзия!

Вот только — зачем же связывать себя и свое будущее со звездами и созвездиями? Ах, как же хочется знать человеку, что ждет его в будущем!.. И ради этого мы часто готовы пожертвовать и своей свободой, и всей личностью; привязать себя вымышленными цепями к звездам, чтобы успокоиться и не пытаться ничего менять в этой жизни: зачем? ведь звезды так сложились… На каждом шагу слышно: „Я — телец!“ — „А я — козерог!“ Да нет же, давайте останемся людьми, а не животными — и не будем доверять свою жизнь и будущее мертвым, хоть и несказанно прекрасным звездам!

Не для колдовства и гадания — для знамений, знаков! Разве само ночное небо над нами, сверкающее самоцветами и не знающее границ, не знак того, какой безмерной, прекрасной, великой может стать наша жизнь? Разве звездный свет не говорит нам о том, как ясно могут сиять и наши сердца? И еще — говоря о знамениях, как не вспомнить ту чудесную звезду, что вспыхнула на небосводе в звездный час всего человечества, тому уже 2 тысячи лет…

Самое звездное небо мне подарил Мангуп — гора в Крыму, на плато которой 600 лет назад стоял город, столица православного княжества Феодоро. Там, между Бахчисараем и Севастополем, я не раз ночами смотрел на черное бархатное покрывало, усыпанное звездами. Потом всходила луна… Звезды меркли, но чудо ночи не становилось от этого меньше — совсем напротив. Скальные обрывы в лунном свете будто бы обнаруживали на себе удивительные и неведомые письмена… В августе искрами скатывались вниз метеоры, а опустив глаза вниз, я в изумлении обнаруживал их, светящихся, вокруг себя, усеявших всё плато Мангупа — и нужно было время, чтобы понять: это, отвечая небесным светилам, повсюду в траве зажгли свои фонарики светлячки…

Ночь над морем — это совсем иное. Лунная дорожка струится по воде от горизонта — иногда желтая, иногда оранжевая. Она всё время в движении, будто живая. И по ней действительно хочется побежать. Очень здорово плыть, тихонько подныривая под лунные блики. А потом, если море спокойное, — лечь на спину и смотреть на звезды. А потом снова плыть, подальше от берега — обнаруживая, что и здесь стихия вокруг тебя вторит небу и что вода под твоими руками полна света невидимых микроорганизмов. И светящиеся капли срываются с рук и падают обратно в море!

Не устаешь смотреть на небо — и рассказывать о нем. Оно зовет нас к себе — так, когда мы в дальнем пути, манит к себе родной дом…