«Выше закона только любовь»

К юбилею Евгения Леонова

Евгению Павловичу Леонову в этом году исполнилось бы 80 лет. Но уже 14 лет, как его нет с нами. Впрочем, кто же тогда снова и снова приходит к нам на телеэкранах, в кинофильмах, в заснятых на пленку театральных спектаклях, в песенках прославленного мультипликационного медвежонка, в строках пронзительно-щемящей книги «Письма сыну»?..

Эта подборка — лишь несколько штрихов, пунктирный абрис портрета человека, уже неотделимого от русской культуры ХХ века.

Евгений Леонов родился в Москве 2 сентября 1926 г. Жил с семьей в коммунальной квартире. Предвоенное детство Жени прошло, естественно, в мечтах стать летчиком. Когда началась война, он окончил семь классов и поступил на авиационный завод учеником токаря.

Разве готовило к актерству такое детство? Но эти жизненные «накопления», эти эмоциональные впечатления и нравственные уроки нелегкой жизни определили характер леоновского героя, круг его художественных идей. В сознании Леонова искусство никогда не было развлечением, но — школой человечности.

В 1943 г. Женя, неожиданно для самого себя, сдал экзамены в Московскую театральную студию. …Трудно сейчас поверить, что его актерская карьера началась с роли Лариосика в булгаковских «Днях Турбиных». Добродушный внешний вид, улыбчивость и жизнерадостность, наряду с ярким комедийным дарованием, обеспечили Леонову широкое признание с самых первых, еще небольших ролей в театре и кино. Особой любовью многих поколений зрителей до сих пор продолжает пользоваться его работа по озвучиванию «мультиков», и прежде всего — блистательно выполненная за кадром роль Винни-Пуха.

Когда Евгения Леонова спрашивали, почему он стал комиком, он смеялся: «Потому что у меня лицо круглое».

Из «Писем сыну» Ленинградский художник Михаил Беломлинский на днях подарил мне книжку английского писателя Джона Толкина, которую иллюстрировал; оказывается, он изобразил героя сказочной повести хоббита Бильбо очень похожим на меня… «У хоббитов толстенькое брюшко, одеваются они ярко, преимущественно в зеленое и желтое… У хоббитов длинные темные пальцы на руках, добродушные лица, смеются они густым утробным смехом, особенно после обеда, а обедают они, как правило, дважды в день, если получится». Копия, не правда ли?

Звездный час Евгения Леонова наступил в 1961 году, когда на экраны вышла комедия Владимира Фетина «Полосатый рейс». В этой картине актер сыграл буфетчика Шулейкина, выдающего себя за укротителя тигров. Сыграл блистательно, с наслаждением, не боясь откровенного фарса, в то же время оказавшись трогательным в своем наивном простодушии. Именно эта роль принесла актеру всенародную славу. Со всех сторон посыпались многочисленные предложения от режиссеров. Но это были стандартные комедийные роли…

И вот тот же Фетин, открывший для зрителей комедийного актера Леонова, спустя три года поразил зрителей Леоновым-драматическим артистом: он поставил мелодраму «Донская повесть» по рассказам Шолохова — о трудной судьбе донского казака Якова Шибалка, принявшего революцию, и о его трагической любви к женщине, не разделившей его взглядов. Вот этого-то казака и сыграл Леонов, что стало совершенно неожиданным для всех — и для зрителей, и для критиков.

Режиссер Андрей Гончаров: «Евгений Леонов был великим русским комиком. А знаете, что такое русский комик? Это обязательно, непременно — еще и трагик, в нем должна быть романтическая слеза, звучать интонация трагедии».

Драматический талант артиста проявился и на сцене. В 1963 г. в «Трехгрошовой опере» Брехта Леонов сыграл Пичема, строя роль на контрастах. Его Пичем — жестокий, коварный и… жалкий, несчастный старик. Погруженный в «работу» растления людей, безжалостный к своим жертвам, Пичем-Леонов сам оказывается жертвой.

А в 1966 г. — одна из двух главных ролей в «Антигоне» Ж. Ануя. Леонов-Креон предлагал Антигоне компромисс не как подлость, а как благо, как разумное понимание жизни. Он не презирал, не игнорировал стремлений Антигоны к идеалу. Он ей предлагал осмыслить свой выбор…

Из интервью — Про какого человека Вы могли бы сказать, что он добрый? — Добрый человек, в моем понимании, тот, кто привык не брать, а отдавать… Всегда есть возможность чем-то поделиться. А человеку подчас бывает достаточно одного доброго слова, чтобы почувствовать себя окрыленным. И очень важно, чтобы это было при жизни человека…

«Старший сын» — фильм по пьесе А. Вампилова. Возможно, именно роль Сарафанова вобрала все самые яркие черты Леонова-актера, во всей полноте проявила его самобытный драматический талант: мастерство психологического анализа, ироничные и забавные нотки простодушия, непревзойденный, тонкий артистизм, душевную незащищенность. Сарафанов Леонова — чудак, ранимый и великодушный. Его сбивчивая речь афористична: так выдает себя органическая неспособность человека к красноречию. Он говорит только самое важное, чего нельзя не сказать. Это и оказывается незамысловатой житейской, а чаще жизненной мудростью.

Из «Писем сыну» Андрюша, ты люби меня, как я люблю тебя. Ты знаешь, это какое богатство — любовь… А может, на самом деле моя любовь помешала тебе быть примерным школьником?.. Помнишь, ты строил рожи у доски, класс хохотал, а учительница потом долго мне выговаривала. Вид у меня был трижды виноватого, точно я стою в углу, а она меня отчитывает как мальчишку… «Ну, думаю, дам сегодня затрещину, всё!» С этими мыслями пересекаю школьный двор… От волнения не могу сесть ни в такси, ни в троллейбус, так и иду пешком… Женщина тащит тяжелую сумку, ребенок плачет, увидев меня, улыбается, спиной слышу, мать говорит: «Вот и Винни-Пух над тобой смеется…» Незнакомый человек здоровается со мной… Осенний ветерок обдувает меня. Подхожу к дому с чувством, что принял на себя удар, и ладно. Вхожу в дом, окончательно забыв про затрещину, а увидев тебя, спрашиваю: «Что за рожи ты там строил, что всем понравилось, покажи-ка». И мы хохочем. И так до следующего вызова.

Спектакль «Вор» в московском Ленкоме. Пойманного на огороде вора привели в дом, где живет патриархальная семья, пригнутая к земле крестьянским укладом, а теперь еще и плотно сбитая страхом: война идет. На протяжении всего действия вор не произнес ни одного слова, но происходящее было связано только с ним, посягнувшим на их кровное. О воре то твердили откровенно, будто нет его вовсе, будто не живой человек он, то словно забывали, говоря о Боге… Евгений Леонов не играл отца — он жил на сцене: «Мы семья, кровь в нас одна! Совесть у нас одна, а он хочет человека убить!» — он жил болью истинно верующего человека. И взрывался сын: «Что есть совесть? Вам для вашей лжи нужна ваша вера!»

А человека всё же убили. Младшего сына. Проезжая мимо, пристрелили фашисты, не зная и не думая о том, в кого стреляют. И его принесли в дом. И прибившись друг к другу — и вор с ними — долго на него смотрели в немом молчании. «Спектакль окончен. Просьба не аплодировать», — звучал усиленный микрофоном голос. И зал не шевелился.

Из «Писем сыну» …Знаешь, что это такое — тишина?.. Бытовая тишина — это так приятно, она ни к чему не обязывает, сиди себе посиживай… Но… есть еще какая-то тишина… Тишина, которая возникает во мне, в тебе, в нас, когда не слышишь шума, сидишь, думаешь, погружаешься в себя — это внутренняя тишина, она не связана с шумом на улице, она в самом себе… Тишина — это какое-то особое состояние мира и человеческой души. Мне кажется, мы себя чувствуем частичкой природы, каплей океана в тишине, и только. Вне тишины нельзя понять красоту. Тишина — это жизнь, всё великое совершается в тишине. Тишина — это уважение людей друг к другу, это нежность и любовь…

Во время съемок фильма «Легенда о Тиле» артисты жили в подмосковном доме отдыха. С работы приходили усталые. И вот повара, испытывая огромную любовь к Евгению Леонову, который играл роль толстяка Ламме, решили порадовать его и испекли небольшой пирог, искусно добившись скульптурного сходства с лицом артиста. Уставший и голодный Леонов поднес его ко рту и съел в одну минуту.

– А вы не заметили, на кого был похож пирог? — спросили повара.

– На торт «Наполеон», — ответил артист. — Очень похож!

Из «Писем сыну» …Не понимаю, Андрей, почему тебя обижает, что меня называют комиком… Феллини, например, великую Джульетту Мазину считает «настоящей клоунессой». Клоунский дар главный режиссер кинематографа считает высшим актерским даром. И я с ним согласен… У меня есть одна душевная актерская тайна: я придумал сюжет для себя и для Мазины. Слушай! Муж и жена, немолодые, как раз нашего возраста, он русский, она итальянка. Встретились в Сопротивлении, поженились. Венчались дважды — в католической церкви и в православной. Он — ей назло, хотя не религиозен, как она. Два характера. Всю жизнь решают и не могут решить один вопрос: где жить, в России или в Италии? После войны заспорили по дороге и так с того места не сдвинулись. Построили нечто вроде трактирчика или заезжего двора, где намешаны русские и итальянские привычки, кушанья, песни. Все русские, побывав у них, возвращаются в Россию. Все итальянцы — в Италию. С каждым они собираются в путь. И остаются. Комедия. Любовь. Два клоуна, два нежных существа в мире, не приспособленном для них, не имеющем в своем вселенском уставе пункта о любви…

Несчастье произошло с Леоновым летом 1988 года на гастролях в Германии, в Гамбурге. На третий день после спектакля артисту стало плохо. Врач, приехавший на «Скорой», сказал, что его необходимо отвезти в больницу. По дороге у Евгения Павловича остановилось сердце…

Леонов пролежал в коме шестнадцать суток. Все эти дни с ним рядом находились жена и сын. Андрею так и сказали: «Сиди и беседуй с ним и с Господом. Если он тебя услышит наверху, отец вернется».

Он вернулся. А спустя четыре месяца уже репетировал роль Тевье-молочника в новом спектакле «Поминальная молитва».

Из интервью — Вы человек верующий? — Меня смущает, что сейчас все веруют… Мы с Колей Караченцовым возвращались рано утром. В семь у церкви уже стояло человек пятьдесят. Они истинно верующие? Кто-то там окунается в святую воду, принимает крещение. Я смотрю, очереди в простынях стоят… Мне почему-то стало казаться, что мы неправильно все это делаем. Кампанейски… — А сами Вы в церковь ходите? — Не для всех, для себя…

Тевье, которого актер продолжал играть даже после перенесенной операции на сердце, стал последней ролью Евгения Леонова. 29 января 1994 г. он умер, собираясь ехать в театр. Когда зрителям объявили, что спектакль не состоится из-за смерти актера, ни один не сдал билет. Из ближайшего храма принесли свечи, и народ весь вечер простоял с ними у театра.

Из выступлений перед зрителями Я всегда помню слова Антона Чехова: «Надо нести свой крест миру…» Вот я так и стараюсь делать- нести свой крест и веровать. А потом может и воздастся…

Полная доброго юмора и до ужаса трагичная роль еврейского молочника Тевье, по словам режиссера Марка Захарова, «обрела характер прощания и заповеди», стала завещанием мастера, призывавшего любить жизнь несмотря ни на что.

Из последнего интервью (декабрь 1993 г.) — А заветная мечта у Вас есть? — …Мне хочется, как и всем, удержаться на том уровне, который позволил бы потом сказать: «Выше закона может быть только любовь, выше правосудия — только милость, выше справедливости — только прощение».

Подготовил Евгений Новицкий

версия для печати